Великий английский детский психиатр и психоаналитик Дональд Вудс Винникотт (его идеи оказали влияние и на педиатрию, в частности, на Б. Спока) не верил в советы и рекомендации. Более того, считал их вредными, лишающими родителей интуитивной мудрости и уверенности в себе. Тогда о чем же ему, крупнейшему профессионалу, было разговаривать с этими самыми родителями?
А вот об этой их интуитивной мудрости и о том, что за ней стоит. С удивительной прямотой, тепло и без сентиментальности он говорит о таких вещах, о которых говорить не принято, но которые существуют. Например, о моментах, когда мы не любим своего ребенка, а он не любит нас. И о необходимости таких моментов в сложном деле любви. О детской ревности. О стремлении быть идеальной матерью и о том, почему ребенку больше нужна обычная, несовершенная.
Своей откровенностью эта книга почти пугает — и ею же притягивает. Она поддерживает и ободряет, не внушая ложных надежд на то, что «кто-то знает лучше». Ее совершенно необходимо читать профессионалам-врачам, педагогам, психологам, — потому что для них это работа классика, впервые переведенная на русский язык. Но по-настоящему она все-таки адресована тем, кого Винникотт знал, понимал и кому служил все долгие годы своей медицинской практики — тем, у кого были, есть и будут маленькие дети.
Художники дают нам возможность сохранить ощущение, что мы реально живы и действительность вокруг нас на самом деле существует, когда однообразные впечатления реальной жизни грозят уничтожить это ощущение.
Дети имеют тенденцию разрушать самые лучшие планы, просто потому, что не видят никакой нужды в загадывании наперед.
Мы, взрослые, считаем себя счастливыми, если нашли способ сохранить в себе что-то от детской интенсивности переживаний.
Можно побудить к еде ребенка, который не хочет есть, но нельзя никак заставить чувствовать любовь ребенка, который не способен к этому.
Дети очень неплохо выбирают себе матерей.
Большинство из тех, кто считает себя преуспевшим в том или ином отношении, могли бы признаться, что в чем-то другом их постигла неудача.
Сестра, которую вы получаете в действительности, совсем не обязательно та самая, о которой вы мечтали.
Например, почему я курю? За ответом мне нужно было бы обратиться к младенцу, который, я уверен, не станет надо мной смеяться, потому что он знает лучше, чем кто-либо другой, как глупо все время вести себя разумно.
Некоторые мамы функционируют как бы в двух плоскостях. На одном уровне (можно назвать его верхним) они хотят только одного — чтобы ребенок вырос, вышел из-за ограды, пошел в школу, вышел в мир. Но на другом, более глубоком, как я думаю, и на самом деле, не сознаваемом, они не могут допустить, что ребенок станет свободен. Здесь, в глубине души, где логика не имеет большого значения, мать не может отказаться от самого для нее драгоценного, от своей материнской роли — ей легче чувствовать себя матерью, когда ребенок во всем зависим от нее, чем когда он, по мере роста, становится все более отдельным, независимым и непослушным.
Если бы вы воспринимали вещи с точки зрения ребенка, то время практически стояло бы на месте. Или оно началось с неподвижности и только постепенно стало двигаться. Идея бесконечности происходит из следов воспоминаний у каждого из нас о нашем младенчестве, когда время еще не началось.
Вы смотрите, как ваши дети растут, и изумляетесь. Все идет так медленно, и в то же время происходит молниеносно. Вот что забавно. Всего несколько недель назад это был грудной младенец, потом он стал ходить, сегодня ему уже пять, а завтра он пойдет в школу — или она, смотря по обстоятельствам. А еще через не-сколько недель он уже будет ходить на работу.
Вот еще одна вещь, которая может раздражать — адаптация к ритму каждого ребенка. По темпераменту одни дети медлительнее своих матерей, другие быстрее. Для матери большая проблема — приспособиться к требованиям каждого ребенка в отношении этой быстроты или медлительности. Особенно тяжела задача подвижной матери, которой нужно приспособить себя к сильно замедленному ребенку.
За девять месяцев у вас была масса времени, чтобы развить особое отношение к этому феномену, секрету, ставшему ребенком, и через несколько месяцев беременности вы становитесь способной идентифицировать себя с ребенком, который в вас. Чтобы достичь этого состояния, необходимо спокойное состояние ума, и здесь неоценимую помощь может оказать ваш муж, если он заодно с вами и улаживает дела с внешним миром за вас обоих.
Мне кажется, что это особое отношение хотя и заканчивается, но не в момент рождения ребенка. Я думаю, такое специфическое положение длится несколько недель после рождения, если только не помешают неудачные обстоятельства, низводящие вас на землю, вроде необходимости покинуть родильное отделение, увольнения неподходящей няни, или болезни вашего мужа, или чего-то еще.
