«Эту книгу можно считать продолжением
«Человека для себя» - исследования по психологии морали. Этика и религия тесно связаны, между ними имеются определенные пересечения. Но в этой книге я сосредоточил внимание не на этике, а на религии. Взгляды, выраженные в книге, ни в коем случае не являются общепринятыми для «психоанализа». Есть психоаналитики, которые практикуют религию, есть и другие, считающие интерес к религии симптомом неразрешенных эмоциональных конфликтов. Моя же позиция характерна скорее для третьей группы психоаналитиков». Эрих Фромм
... сексуальная жадность и неспособность пережить одиночество принимаются людьми за доказательство несомненной способности любить.
Люди ходят в церковь и слушают проповеди, в которых излагаются основы любви и милосердия; и те же самые люди сочтут себя в лучшем случае глупцами, если вдруг усомнятся в том, что следует продавать товар по цене, которая, как им известно, для покупателя недоступна. В воскресной школе детей учат тому, что честность, искренность и забота о душе должны быть руководящими принципами жизни, тогда как сама "жизнь" учит нас тому, что, следуя этим принципам, мы могли бы в лучшем случае стать непрактичными мечтателями.
Человек – единственное животное, для которого собственное существование является проблемой: её он должен решить и от неё нельзя никуда уйти. Он не может вернуться к дочеловеческому состоянию гармонии с природой и должен развивать свой разум, пока не станет господином природы и самого себя.
Хотя мы создали множество чудесных вещей, мы не смогли сделать из самих себя тех, ради кого стоило бы прилагать все эти чудовищные усилия.
У нас имеются невероятные возможности в сфере коммуникаций – печать, радио, телевидение; но нас ежедневно потчуют бессмыслицей, которая показалась бы оскорбительной даже для детского ума, если бы дети не были вскормлены на ней.
Нет такого человека, у которого не было бы религиозной потребности – потребности в системе ориентации и объекте для служения; но это ничего не говорит нам о специфическом контексте ее проявления. Человек может поклонятся животным, деревьям, золотым или каменным идолам, невидимому богу, святому человеку или вождям с дьявольским обличием; он может поклонятся предкам, нации, классу, деньгам или успеху; его религия может способствовать развитию разрушительного начала или любви, угнетению или братству людей.
Независимо от того, являемся ли мы сторонниками религии или нет, верим ли мы в необходимость новой религии или нерелигиозной религии, верим ли мы в продолжение иудео-христианской традиции или нет, - если нас заботит сущность, а не оболочка, опыт, а не слова, человек, а не Церковь, мы можем объединиться в твёрдом отрицании идолопоклонства и, возможно, найти больше общей веры в этом отрицании, чем в любых утвердительных суждениях о Боге. И, конечно, на этом пути мы обретем больше смирения и братской любви.
С раннего детства человек узнает, что быть модным - значит пользоваться спросом и что ему тоже придется "выйти" на рынок личностей. Но добродетели, которым человек научен, - честолюбие, чувствительность к чужому настроению, способность приспособиться к требованиям других - носят слишком общий характер, чтобы обеспечить успех. Он обращается к популярной литературе, газетам, фильмам за более конкретными образцами и находит лучшие, последние модели для подражания. Ничего удивительного, что в этих условиях чувство самоценности человека жестоко страдает. Условия для самоуважения - не в его власти. Человек зависит от других в одобрении и постоянной потребности в одобрении; неизбежным результатом являются беспомощность и неуверенность. В рыночной ориентации человек теряет тождество с собою; он становится отчужденным от себя. Если высшая ценность человека - успех, если любовь, истина, справедливость, нежность, милосердие ему не нужны, то, даже проповедуя эти идеалы, он не будет к ним стремиться. Полагая, что поклоняется богу любви, он в действительности поклоняется идолу идеализации его реальных целей, порожденных рыночной ориентацией. Те, кого заботит одно только выживание религии и церквей, могут использовать эту ситуацию. Человек ищет приют в церкви и религии, потому что внутренняя пустота заставляет его искать какое-нибудь убежище. Но проповедь человеком религии не означает, что он религиозен.
Пока не будет достигнута полная свобода и независимость, человек будет принимать за истину то, что считает истинным большинство; его суждения определяются потребностью контакта со стадом и страхом оказаться в изоляции. Немногие могут выдержать одиночество и говорить истину, не боясь лишиться связи с другими людьми. Это - истинные герои человечества. Если бы не они, мы до сих пор жили бы в пещерах. Но у подавляющего большинства людей, не являющихся героями, разум развивается только при определенном социальном устройстве - когда каждого индивида уважают и не делают из него орудия государства или какой-то группы; когда человек не боится критиковать, а поиск истины не разделяет его с братьями, но заставляет чувствовать свое единство с ними. Отсюда следует, что человек только тогда достигнет высшей степени объективности и разума, когда будет создано общество, преодолевающее все частные разногласия, когда первой заботой человека будет преданность человеческому роду и его идеалам.