Родом из детства

Чем психотерапия помогает в реальных отношениях? Мне часто задают этот вопрос. Иногда клиенту кажется, что становится только хуже. Например, когда после нескольких встреч с психотерапевтом он идет к родственникам и под знаменем радикального прояснения отношений разносит в пух и прах то малое взаимопонимание, которое у них было. А затем задается вопросом, что он делает не так. Житейская логика говорит, что если обнаружены сильные чувства, то их необходимо выразить, причем тому человеку, с которым они связаны. Но житейская логика отличается от психотерапевтической. Если в пятилетнем возрасте родители не купили нам игрушечный автомобиль, недостаточно поругаться с родителями сейчас, чтобы избавиться от ощущения своей никчемности. Недостаточно даже купить настоящий автомобиль. Почему?

Потому что психическая реальность устроена особым образом. Во-первых, она состоит не из событий как таковых, а из наших интерпретаций этих событий. Во-вторых, она населена «внутренними объектами». Это - следы наших отношений со значимыми людьми, своего рода хранилища, в которых собраны все связанные с ними надежды и разочарования. Наши злость, раздражение, отвращение, обида и прочие малоприятные чувства направлены скорее на внутренние объекты, чем на живых людей. Именно поэтому нет никакой необходимости предъявлять последним свои переживания. Но что же делать с чувствами из прошлого, если мы их по-прежнему испытываем? Есть другой путь - поискать ответ на вопрос, какое послание они несут и что мы можем изменить для себя сейчас.

Однажды ко мне обратился 29-летний мужчина. С первого взгляда Юрий производил впечатление очень развитого физически и интеллектуально человека. Он занимался карате и бодибилдингом, чтобы быть мужественным, а затем ушел в преподавательскую работу, чтобы повысить социальный статус, - всю жизнь он двигался от одного достижения к другому в надежде поймать одобрительный взгляд отца. Но тому были безразличны успехи сына. За неудовлетворенной жаждой признания обнаружилось много злости, и первым побуждением Юрия было «отомстить» отцу за исковерканную жизнь, о чем он мне и сказал. Я предложил пережить эту эмоцию не через отреагирование, а с помощью исследования. Мы обратились к детству Юрия: мальчик нуждался в отце и злился, не получая внимания. Но злость проявлять было нельзя, поэтому она словно застыла и сопровождала его в неизменном виде всю дальнейшую жизнь, оторвавшись от ситуации, в которой возникла. В нашей работе мы вернули ее к истокам, и Юрий снова проживал свои чувства. Они оказались разнообразными: вместе со злостью «оттаяли» печаль, страх, разочарование... Спустя некоторое время он с удивлением обнаружил, что желание мстить исчезло, и оказалось, с отцом можно разговаривать о машинах, ходить на рыбалку... Годами копившееся напряжение постепенно сошло на нет, и стало ясно, что настоящее не определяется прошлым, а создается здесь и теперь.