Книга французского гештальт-терапевта посвящена ответам на самые разные вопросы, касающиеся сексуальной жизни человека, от самых распространенных до самых сложных и нетипичных.
Для психологов, психотерапевтов, врачей, а также для широкого круга читателей, интересующихся этой темой.
Вся проблема рутины состоит в том, что человек, перестав ощущать собственную ответственность, начинает жить по привычке или в соответствии с желаниями других людей, все больше погружаясь в губительную конфлуэнцию*: «Мы занимаемся любовью по субботам», не очень хорошо понимая, чего желает один и чего — другой. Путь к креативности и к обретению способности совершать выбор очень увлекателен, но иногда ведет сквозь этап значительных конфликтов, ведь преодолеть конфлуэнцию не всегда просто!
...граница между парафилиями и так называемой«нормальной» сексуальностью размыта, а в сексуальности каждого человека присутствуют следы парафилий. Впрочем, сценарии наших сексуальных фантазий строятся по той же схеме, что и сценарии парафилов. Но их капитальное различие в том, что здоровый человек при помощи фантазии организует свою реальную жизнь, в то время к а к парафил лишь старается во что бы то ни стало реализовать свой сценарий.
Если чувство вины вызвано реальными действиями и поступками, то стыд связан с внутренним опытом человека, который может стыдиться того, что "он такой и ему от этого стыдно". Чувство стыда переживается в присутствии и под взглядом (иногда воображаемым) другого человека; его бывает трудно определить, обозначить и выразить.
Садомазохизм отличается от парафилии прежде всего тем, что партнеры признают рамки и правила игры, а парафил никогда не играет. Кроме того, в случае садомазохизма каждый партнер - это субъект и они оба решают заниматься этой практикой; а в случае парафилии один человек является объектом. И наконец, сначала они обсуждают и договариваются и только потом проигрывают свои желания, а случае парафилии один человек насильно заставляет другого выполнять свои желания.
Мазохист проигрывает детскую травму, оставаясь в прежней роли жертвы, в отличие от садиста, который проигрывает ту же сцену, становясь на место победителя.
Любому человеку, будь то мужчина или женщина, чтобы выразить свой сексуальный порыв, нужна доля здоровой агрессивности. Однако возникновение этого порыва может встревожить человека вплоть до полной остановки его сексуального цикла. Тогда отсутствие желания станет способом, позволяющим человеку оградить самого себя от собственной агрессивности.
Беспокойство, связанное со статической нормой, является достаточно распространенным; может возникнуть впечатление, что только достаточно уверенный в себе человек способен справиться с ощущением своего несоответствия статической норме.
«Если ваш терапевт говорит, что он работает с гомосексуалистами так, словно они нормальные люди, то срочно меняйте своего терапевта!»
Критерии сексуального здоровья
1. Способность по собственному решению пройти весь цикл сексуального взаимодействия или прервать его по собственному желанию.
2. Нежность, близость и агрессивность являются тремя основными составляющими сексуальных отношений. Плавный переход от одного к другому составляет второй критерий.
Признание своего проступка и попытка исправить его позволяют вновь вступить в контакт с окружающей средой.
Открыться для близости означает принять другого на свое собственной территории, не ощущая себя захваченным или поглощенным, погрузиться в этого человека, не теряя своего собственного бытия.
Давайте отличать фригидность, которая является сексуальным затруднением общего характера (нет ни желания, ни возбуждения, ни удовольствия), от конкретных трудностей...
Можно только проинформировать о том, что "нормальность" - это оценочное понятие; то, что, согласно одним критериям, является "нормальным", становится "анормальным", согласно другим...
«Если я перестану быть мертвым деревом, то окажусь ревущим животным».
Фабьен смогла придать настоящий смысл своей фразе «Это не так уж и страшно» и определить, что за ней скрывались не позитивные переживания, связанные с инцестом, а ее низкая самооценка: «В любом случае я ничего не стою»
«Мои ощущения боли и стыда были пропитаны той чувственностью, которая вызывала у меня скорее возбуждение, чем страх снова испытать их от той же самой руки [...] Кто бы мог подумать, что наказания, которые я, будучи ребенком, испытал от руки тридцатилетней девственницы, на всю жизнь сформируют мои вкусы, желания, чувства и меня самого в направлении, совершенно противоречащем обычному».
RSS
