В 1974–1976 годах, работая над книгой «Иметь или быть?» у себя дома в Локарно, Швейцария, пожилой уже Фромм написал гораздо больше глав, чем было использовано в этой книге, опубликованной в 1976-м.
Эрих Фромм противопоставлял понятия иметь и быть как «два фундаментальных способа существования, как два различных взгляда на самого себя и окружающий мир, два различных типа структуры характера человека, чье доминирование полностью определяет то, как человек думает, чувствует и действует». Если исследовать все возможные пути, по которым человек может направить свою жизнь, то приходишь к выводу, что человек в конце концов идет либо по направлению к иметь, либо по направлению к быть.
Фромм удалил из рукописи главы, посвященные этому аспекту, незадолго до публикации работы «Иметь или быть?», так как считал, что его книга может быть неправильно понята. И действительно, в «Искусстве быть» есть много спорных мыслей и весьма прямолинейных методов. Однако если хочется заняться самоанализом и переосмыслением себя в этом мире, то советы из этой книги окажутся весьма полезны и, в какой-то степени, универсальны.
В этой книге описаны «шаги по направлению к быть», которые человек может предпринять, чтобы овладеть «искусством быть».
Если другие люди не понимают нашего поведения – так что? Их желание, чтобы мы делали только так, как они понимают, это попытка диктовать нам. Если это означает быть «асоциальным» или «нерациональным» в их глазах, пусть. Больше всего их обижает наша свобода и наша смелость быть самими собой. Мы не обязаны давать никому отчета или объяснений, если только наши действия им не вредят или не посягают на их права. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним – о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что либо лишь самому себе – своему уму и сознанию – и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.
Современный человек – это человек массы, он высоко "социализован", но очень одинок.
Трагедия большинства из нас заключается в том, что мы умираем, не успев полностью родиться.
Люди боятся мысли больше, чем чего-либо на земле: больше катастрофы, даже больше смерти. Мысль имеет подрывной и революционный характер, она деструктивна и ужасна; мысль безжалостна к привилегиям, установлениям, удобным привычкам; мысль анархична и беззаконна, безразлична к авторитетам, бесцеремонно обращается с проверенной веками мудростью. Мысль без страха заглядывает в глубины ада. Она видит человека — крохотную песчинку, окруженную невообразимыми глубинами молчания, но несет себя гордо, непреклонная, словно повелительница вселенной. Мысль величественна, быстра и свободна, она — свет мира, величайшая слава человека.
То, что существует для меня благодаря деньгам, то, что я могу купить (то есть то, что можно купить за деньги), это я и есть — собственник денег. Моя сила велика настолько, насколько велика сила денег. Свойства денег — это мои собственные (как их владельца) свойства и права. То, чем я являюсь, и то, что я могу сделать, следовательно, не определяются моей индивидуальностью. Я могу быть уродом, но купить себе самых красивых женщин. А если я не урод и даже не безобразен, то могу быть отвергнут и уничтожен, если у меня нет денег. Как личность я хромаю, но деньги дают мне 24 ноги. Следовательно, я уже не хромой. Пусть я отвратительный, бесхарактерный, беспринципный и бестолковый человек, но деньги — вещь уважаемая, как и их собственник. Деньги есть наивысшая ценность, следовательно, их владелец тоже. Кроме того, деньги хранят меня от необходимости быть нечестным, следовательно, я априори честен. Я бестолков, но так как деньги являются истинной мерой всех вещей, как их владелец может быть бестолочью? Более того, он может купить для себя талантливых людей, а разве тот, кто обладает властью над талантами, не более талантлив, чем они? Если я тот, кто может иметь благодаря силе денег все, что душа пожелает, разве я не обладаю всеми человеческими способностями? Следовательно, разве мои деньги не превращают все мои недостатки в их противоположность?
Современный человек испытывает ненасытное стремление ко все большему и большему потреблению. Поскольку алчности нет предела и в обозримом будущем никакая экономика не сможет произвести продукции в таком количестве, чтобы каждый член общества мог потреблять неограниченно, «изобилие» (в психологическом смысле) недостижимо, пока доминирует структура характера homo consumens. Для алчного человека всегда имеет место нехватка, поскольку ему всегда мало того, что он имеет, как бы богат он ни был. Более того: он завидует и состязается со всеми вокруг; поэтому он чувствует себя изолированным и испуганным. Он не в состоянии по-настоящему наслаждаться искусством и другими культурными ценностями, поскольку в основе своей остается жадным. Это значит, что люди, экономический статус которых остается на уровне гарантированного дохода, будут чувствовать себя разочарованными и не имеющими ценности, а те, кто зарабатывает больше, останутся пленниками обстоятельств, так как будут бояться потерять возможность максимального потребления.
Он ненасытен, пассивен и старается компенсировать собственную внутреннюю пустоту постоянным и все возрастающим потреблением (существует множество клинических примеров этого механизма: переедание, ненужные покупки, алкоголизм как реакция на депрессию и тревожность) – он потребляет сигареты, спиртные напитки, секс, кинофильмы, путешествия, как и образование, книги, лекции и искусство. Он выглядит активным, «увлеченным», но глубоко внутри он страдает от беспокойства, одиночества, угнетенности, скуки (скука может быть названа состоянием хронической депрессии, которая с успехом компенсируется потреблением). Этот новый психологический тип, homo consumens, порожден индустриализмом XX века в первую очередь по экономическим причинам, то есть потребностью в массовом потреблении, которое стимулируется и направляется рекламой. Однако тип характера, однажды созданный, также влияет на экономику, в результате чего принципы все возрастающего удовлетворения потребностей начинают казаться рациональными и реалистическими.
Любовь, мышление и продуктивная деятельность — это те психические силы человека, которые развиваются и растут, только если ими пользуются: их нельзя потратить, купить или владеть как объектами; их можно только использовать, применять и т.д. По сравнению с объектами владения, которые заканчиваются по мере их использования, любовь, мышление и продуктивная деятельность только растут и увеличиваются, если ими пользуются или делятся.
Современный человек отчужден от других людей и стоит перед дилеммой: он боится близкого контакта с другим человеком и так же боится остаться один и не иметь никакого контакта.
В полностью коммерциализированном обществе, в котором продаваемость и оптимальная прибыть являются основными ценностями, где каждый человек ощущает себя "капиталом", который следует инвестировать на рынке с целью получения оптимальной прибыли (успеха), внутренняя ценность человека стоит так же мало, как зубная паста или готовое лекарство. Добрый ли он, умный, плодовитый или смелый, значит очень мало, если эти качества не принесли ему успех.
То, что сегодня кажется большим удовольствием – сексуальная страсть, – в реальности может оказаться выражением алчности, попыткой поглотить друг друга. Это попытка двух людей или одного из них взять полную власть над другим. Люди иногда описывают их наиболее горячие сексуальные чувства такими словами: «мы полны друг другом». На самом же деле они действуют, пожирая друг друга, как голодные волки, и основным чувством является обретение собственности, а не радость, не говоря о любви.
Внешние цепи просто переместились внутрь человека. Желания и мысли, которые навязало ему общество, заковывают человека больше, чем внешние цепи. Это так, потому что о внешних цепях человек хотя бы знает, но он не знает о внутренних, нося их с иллюзией, будто он свободен. Он может попытаться сбросить внешние цепи, но как он может освободиться от цепей, о существовании которых даже не знает?
